КАК ДЕЛА?
Разведка донесла, что Николай Козин, прошлый ассистент Валерия «Бормана» Овчинникова, поет в церковном хоре. Обозреватель «СЭ» отправился на встречу с ним - и услышал множество неописуемых историй.
Самые колоритные тренеры 90-х отошли от огромных дел - кто скончался, как Арсен Найденов, кто обрел негромкое счастье в Таллине - как Валерий Овчинников. Кто-то опережает моду - делает что-то футбольное в Крыму. Как Валерий Четверик.
Фамилии их верных ассистентов тоже помнятся - время от времени те заменяли ярчайших начальников на пресс-конференциях и страничках «СЭ».
Их нынешний день невесел. Иван Буталий учит любителей в Краснодарском крае. Юрий Нестеренко принял команду КФК кое-где в Кузбассе. А Николай Козин…
- Козин поет в церковном хоре, - сказали мне знакомые из Нижнего Новгорода. - Пишите телефон.
Я записал. Когда оказался в Нижнем, грех было не позвонить.
- Насчет хора - это перебор, - не сознался Козин. - Для этого необходимо музыкальное образование. Вот храму Сергия Радонежского помогаю чем могу. Чрезвычайно прекрасный, загляните. Посты соблюдаю. На данный момент как раз начинается пост Успения Богородицы. Две недельки.
- Ваш прошлый шеф Валерий Овчинников тоже постится?
- Да. И мне, и ему это постоянно просто давалось. А вот Найденов втихаря котлетки кушал. В Сочи мы у него больше времени проводили, чем в гостинице. Жарко нашу идею поддержал: «Будем поститься!» Как-то сидим, рассуждаем, как голодаем, - и вдруг Нина Степановна, супруга его: «Да что ты людям по ушам ездишь?! Котлет утром натрескался!» Арсен потупился: «Да. Бывает. Слаб человек».
- Уходил тяжело.
- Одиночество подкосило. Супруга позже говорила: как отыщет новейшего спонсора для «Жемчужины» - тот сперва убирает самого Найденова.
До этого к заболеваниям он относился с юмором. Сделали ему прокол в горле. Вставили пробку. Как Арсен начинает орать - Овчинников раз и пробку ему вытаскивает. Одно сипение да руками размахивает.
А позже отыскал для себя занятие - исцеление. Принялся пилюли кушать. Становилось ужаснее, и отправился Арсен оперировать легкие в Москву. Держали его в «Пироговке», позже выслали в Сочи поездом. Лежачего, на носилках. Дома давление свалилось до нуля. «Скорая» увезла, а там выходные, докторов нет…
* * *
- Поверить в Бога для вас посодействовало волшебство - как почти всем?
- В 1991-м едем в Саров на автобусе. Овчинников глядит в окно: «Тормози, колонна идет». Это переносили мощи Серафима Саровского в Дивеево. Колонна идет мимо, гул таковой, как будто сопровождают вертолеты. А никаких вертолетов нет!
Чудес много - просто мы внимания не обращаем. Одна наша прихожанка три дня и три ночи не отходила от Гроба Господня в Иерусалиме. В руке горсть свеч - вдруг сами собой зажглись. Говорит: «Этот огонь сейчас в для себя ношу».
- Слышал, что была в вашей жизни суровая трагедия.
- Зима. Наш нижегородский «Локомотив» еще в высшей лиге. Сменивший Омари Шарадзе начальник Горьковской стальной дороги закончил давать средства, нас не воспринимает. Поехали с Овчинниковым на переговоры в Саранск: вы нам помогаете разобраться с долгами, мы для вас официально уступаем свое место в высшей лиге.
Я был за рулем. Под Арзамасом дорога - незапятнанный лед, впереди «Ока» плетется. Овчинникову на месте не сидится: «Обгоняй!» Я чуток руль вывернул - и полетели в кювет. Не помню, сколько раз перевернулись. Выручило, что скорость была маленькая и снег глубочайший. Я термосом с кофе лючок выбил, через него выбирались.
- Что далее?
- Валерий Викторович отряхнулся: «До Саранска сколько?» - «Столько же, сколько до Горького», - «Едем в Саранск…» Огроменным «Уралом» машинку нашу растянули - и далее. Приехали. Чаю попили, юридических зацепок для реализации места в «вышке» не отыскали. Возвратились ни с чем.
- Правда ли, что в том «Локомотиве» были волшебные машинки - старый Porsche с датой заместо номера 19-45 и «Чайка» Тодора Живкова, который когда-то Болгарию возглавлял?
- От Porsche в итоге избавились - доверенность не вышло продлить. Специфичная машинка. Сама разгонялась, а на данный момент везде камеры. Лишь счета приходили. А «Чайку» Живкова узрели на сборах в Болгарии. Стоила, кстати, недорого. Пригнали в Нижний. Судей и инспекторов на ней встречали.
- Пышно.
- У нас для таковых случаев даже кораблик был. По Волге катали. Но «Чайка» воспоминание производила циклопическое. Когда клуб погибал, и ее, и автобус забрали за долги. Может, стоит в каком-то музее.
* * *
- К футболу на данный момент отношение имеете?
- У меня куча лицензий - и тренерская категории А, и агентская. Незначительно помогаем с Овчинниковым знакомым ребятам. Но тех, кто нуждается в нашей помощи, меньше. В каждый клуб сейчас очередь. Не так давно общался с «Сахалином». Паренек работает основным тренером, а за спиной - готовые его поменять. И какие фамилии: люди в ЦСКА игрались, в «Динамо». Работы нет, клубов меньше.
- С Овчинниковым повсевременно общаетесь?
- Повсевременно. По скайпу. Либо через Viber.
- Вот это техно подкованность.
- А почему нет? Овчинников на данный момент вице-президент таллинской «Левадии». Как заскучает, за месяц раз приезжает из Эстонии в Нижний. А когда жив был «Локомотив», я Овчинникова почаще лицезрел, чем свою семью.
Помню, как мы с ним познакомились. Начальник дороги Омари Шарадзе пригласил его в Горьковатый. А мне высказался так: «Я звонил в Киров, наводил справки: он там работал. Местные ответили: ежели нужен неплохой человек - Овчинникова не бери. Ежели ищешь неплохого тренера - лучше не придумать…» Но Овчинников тех пор и сегодняшний - различные люди.
- Другими словами?
- Ранее был напористый, брутальный. Из-за этого нажил в Нижнем массу недоброжелателей. Хотя и друзей много. А на данный момент он философ.
- Один из помощников Газзаева - или Стельмах, или Латыш - говорил: «Дружба наша началась с того, что подрались».
- Мы с Овчинниковым не дрались, но ссора была красочная. На чемпионате мира посреди железнодорожников в Германии он мне кое-что жестко высказал, а я все-же прошлый футболист. Тоже горячий. Ему - в оборотку, теми же словами. Обиделись, разошлись. Сам бы я ни за что не подошел. Сижу в баре, пью кофе - через полчаса кто-то по спине хлопнул: «Извини. Я виноват…»
Уже много лет Валерий Викторович живет в Таллине. Мне там на вторую недельку становится тесновато. Жалуется. Все-же погода, гнилое Балтийское море, возраст… Там супруга, дочка и внучка. Российские, но граждане Эстонии. Тут они жить не сумеют. Сам бы он издавна возвратился.
- Шарадзе, ваш благодетель из 90-х, жив?
- Да, живет в Нижнем. 74 года. Ранее на «Волгу» совместно прогуливались. Но глядеть первую лигу отрешается. Без него футбола в Нижнем не было бы. Город хоккейный.
* * *
- Наибольший бюджет «Локомотива» ваших времен?
- Миллиона полтора баксов. При всем этом мы не знали, сколько вообщем будет средств на сезон.
- Прошлый президент «Ротора» Владимир Горюнов говорил мне, как выменивал футболистов на комбайны, автобусы…
- Наши бартеры были комичнее. Дали в Выксу футболиста - а они взамен тонну сахара. Я в трансфере написал: «Цена - 1 тонна сахара». На последующий сезон Толстых из-за нас внес в регламент пункт: «Расчеты лишь в рублях…» Мы и кофе из Финляндии привозили, пробовали реализовать. Хранили в раздевалке - мыши половину сожрали.
- Овчинников говорил, наибольшие премиальные в истории «Локомотива» - 1996 год, когда вы обыграли столичное «Динамо» -2:0.
- Да, лишь большущими премиальными в нашем осознании были полторы тыщи баксов. Зарплаты были от тыщи до 2-ух.
Вот, вспомнил историю. Как-то психолога пригласили в команду. Но вышел конфуз. Команда начала разваливаться. Люди приходят к психологу, душу изливают. А позже все рассказанное всплывает.
- Это где же?
- А у главенствующего тренера. Психолог пришел за средства работать - вроде должен показать, что кое-чем занят. Все эти психологи - ложный путь.
* * *
- Футболисты у вас были могучие. Самое неповторимое здоровье в той команде?
- Саша Гармашов. Его в Нижнем любили. Позже стал агентом. Говорили, футболиста Деменко проиграл в карты. Женился на дочке 1-го из управляющих ВАЗа и дела несколько выправил. На данный момент у него, я слышал, иная супруга. А сам Саша как бы в Крыму. Делает команду.
- Миллионерами вас с Овчинниковым тот футбол не сделал?
- Нет, естественно. Остались разве что отличные квартиры. Времена были - форму стирали сами, в сочинскую «Камелию» команду устраивали по величайшему блату. Но это все - мелочи. Основное - команда была незапятанной в футбольном смысле.
- Могли в Европе сыграть?
- Подобрались близко, спрашиваем у Шарадзе: необходимо это? Потянем? Тот ответил: «Проконсультируюсь с руководством». Больше на данную тему разговор не заводил. Мы всё сообразили.
- Сергей Андреев проклинает себя за то, что остался жить в Ростове на дону.
- А я счастлив, что остался в Нижнем. Красивый город. От Москвы неподалеку, нередко там бываю. Хоть не на Porsche езжу.
- Все из вашей команды живы?
- Сашка Щукин умер в трагедии. Арзамасская трасса страшная, одни пригорки. Всегда кто-то навстречу выскакивает. Щукин был за рулем, в машине три человека. Погиб он один.
- А Горелов? Дело было громкое: переехав из Нижнего во Владикавказ, он сломал ногу вашему Калитвинцеву…
- Мы 2-ой год собираем ребят из «Локомотива». Приезжают Кураев, Кузьмин, Казаков, Вязьмикин… А Горелова нет. Телефоны молчат, на стадионе не бывает. Я узнал: Игорь - директор большой строительной конторы в Нижнем. К тому же в политику собрался.
- Хруст от ломающейся ноги Калитвинцева вправду был слышен?
- Да. Но никогда не скажу, что Горелов это сделал специально. Он постоянно так играл. Вприбавок Газзаев из него сделал защитника. У нас-то он был нападающим. В каком-то интервью Горелов произнес, что Овчинников не взял его опосля матча в самолет «Локомотива». Но это и к лучшему. Не все наши ребята были настроены по отношению к Игорю по-доброму. Ситуация в полете могла обостриться.
- Овчинников извинялся «перед всем российским народом, что первым завез в страну бразильцев».
- Валерий Викторович постоянно был в собственных поступках экстравагантен: «Давай создадим?» - «Давай!» Привез некий агент этих двоих.
- Сколько заплатили?
- Агент говорит: «Найдете 5 тыщ баксов? Отдавайте мне, я для вас трансфер достану. Ежели сделку оформлять через федерацию футбола, те потребуют в 10 раз больше». Ну пять-то тыщ мы отыскали.
- Играться вообщем не умели?
- На уровне нашей первой лиги. Сперва Овчинников запретил им давать интервью - а то плели черт знает что. Загрустили быстро. Приехать из Бразилии - и очутиться на «Сортировке»…
- Это что такое?
- Жд район Нижнего Новгорода. Чрезвычайно типичный даже по нашим меркам. Там база была у «Локомотива». Год бразильцы у нас болтались, один даже гол забил. Задачку выполнили - на «Локомотив» стало ходить народа вдвое больше. Любая наша встреча с Найденовым начиналась и заканчивалась тем, что он этих бразильцев выпрашивал: «Надену на их ливреи, поставлю у входа на стадион».
Побеседовать с ними было нереально, так Овчинников опосля каждого матча звонил в Москву человеку, который их привез. Тот посиживал с 2-мя телефонными трубками. В одну слушивал клики и матюги Валерия Викторовича, в другую синхронно переводил все это бразильцам. Позже Овчинникову надоело, обоих на лавку посадил.
- Молвят, у здешних женщин они воспользовались умопомрачительной популярностью.
- Одна мать пришла - не знаю, по адресу либо нет. Как будто кто-то из наших бразильцев дочку одарил кожно-венерическим болезнью.
- Красивая история.
- Валерий Викторович с дамами о футболе не говорил: «У меня есть супруга, с ней разговариваю. С чужими не буду». А то некие супруги пробовали быть агентами.
* * *
- Еще одна легенда тех пор - собрание на семь часов.
- Ежели не на девять. Кажется, в 10 утра сели, в семь вечера разошлись. Без обеда. Не выдержал лишь прошлый спартаковец Чудин, часу на 5-ом выскочил из комнаты. Чрезвычайно уж Овчинников на него наезжал. Но это ничего. Здесь у друга моего, боевого генерала, затянулся день рождения. Позже я ему говорю: «Это сколько ж мы посиживали?» - «Ерунда. Я в Чечне собрал аксакалов. Проговорили 18 часов…»
- Коллекция картин у Овчинникова умопомрачительная?
- О, не то слово! Некие похожи на план эвакуации при пожаре. Я, смотря на их, заговорил, как моя двухлетняя внучка: «А это что? А для чего?» Овчинников скупал картины нижегородского абстракциониста Приданова. Говорил: «Это настоящее искусство. Когда он умрет, картины золотые будут».
- А живописец все жив и жив?
- Жив. Кстати, в молодости Валерий Викторович серьезно занимался иконами. Позже все украли.