Перед вами заметка-фантазия, основанная тем более только на настоящих событиях, тщательно обрисованных в ряде журналистских эссе про Луи ван Гала и в его своей автобиографии «Biography&Vision». Книжка, кроме иных, посвящена первой супруге голландца - Фернанде, которая 20 лет тому назад погибла от рака. Создатель выражает надежду, что благодаря данной нам заметке вы поймете, почему самый странноватый тренер современности стал таковым, какой он есть.
«Дорогой Алоизиус,
как твои дела? У меня все отлично, спасибо за заботу. Тут нередко бывает холодно и постоянно мало скучновато. Но за меня не беспокойся. Довольно того, что мне дозволено просто ежеминутно следить за тобой.
С превеликой радостью и гордостью я смотрю за твоими фуррорами на чемпионате мира в Бразилии. Ты опять восхищаешь и поражаешь весь мир, заставляя людей аплодировать и ликовать, возмущаться и спорить.
И все таки мне так жалко милого мальчишку Силлессена. Ты постоянно считал меня чересчур слащавой, но я представляю, что ему довелось испытать при подмене. Но в этом весь ты, дорогой Алоизиус. Ты не напрасно признавался мне, что напрочь лишен эмпатии - сочувствия к людям. Бедный, бедный мальчишка Силлессен. Он просто пешка в твоей игре. Позже ты, естественно, все ему объяснил в присутствии других, но сделал это не поэтому, что волнуешься за раненную душу хорошего провинциального глупыша. Нет, дорогой Алоизиус, я же знаю тебя. Для тебя просто необходимо сделать так, чтоб команда и далее побеждала.
Про тебя молвят: тренер с огромным ртом, но с небольшим сердечком. И никто не описывал тебя лучше тебя самого: 'Уверенный в себе. Необычный. Доминирующий. Честный. Трудяга. Новатор. Все что угодно с моим изображением можно реализовать за миллионы'. Все - в точку, дорогой Алоизиус. Но лишь я одна знаю, что принуждает тебя быть таковым, какой ты есть.
***
Дорогой Алоизиус,
почти все считают, что ты совсем разочаровался в людях 13 годов назад, когда ты в 1-ый и крайний раз по-настоящему проиграл. Твоя сборная Голландии не попала на чемпионат мира.
Опосля поражения от Ирландии твой тогдашний ассистент Андрес Йонкер не мог тебя выяснить. 'Луи, что с тобой? Почему ты молчишь? Ты болен? Может быть, мне вызвать доктора?' Прошел месяц, а ты все никак не мог выйти из оцепенения. Это и по этот день самое ужасное поражение в твоей карьере. Ведь тебя подвели те, кого ты считал своими учениками. Воспитанниками. Детками.
В юности ты кооперировал игру в футбол с работой школьного учителя. В классе было человек 50, почти все из их - с умственными болезнями, которые ограничивали возможность усваивать урок. Но тебя это лишь заводило. Ты с упорством вдалбливал информацию в их головы и достигал неописуемых фурроров. Твой стиль работы не сильно поменялся с того времени.
То же самое, на самом деле, происходило и в твоем 'Аяксе' посреди 90-х. Из простаков де Буров, Стама, ван дер Сара, Зеедорфа и других - я помню их совершенно детками - ты сделал восхитительную команду. Но упустил момент, когда детки выросли и перевоплотился в уверенных в себе, самовлюбленных звезд. Это сообразили все, не считая тебя, дорогой Алоизиус. Позже ты вспоминал: 'Они предпочитали бурную тусовку с морем алкоголя усердным тренировкам, а ночь с девченкой по вызову - размеренному сну. Вопиющий непрофессионализм!' Беда в том, что твой предшественник Хиддинк и твой сменщик Юрист добивались фурроров с этим же самым поколением, так как соображали, как с ними контактировать. Ты же постоянно был очень требователен и прямолинеен, и потому нарывался. Ты даже нанял сторожа, чтоб не пускать к игрокам ночных бабочек не выпускать футболистов из отеля в клуб.
Признай, дорогой Алоизиус, для тебя постоянно тяжело давалась работа с особыми людьми с не малым эго. Для тебя нужен деревенский класс из 23 усердных дурачков. Но ты с упорством прилюдно критиковал Ривалдо и получал в ответ запятанную брань. Ты учил Ибрагимовича и слышал в ответ: 'Кого я буду слушать, знаменитого ван Бастена либо какого-то ван Гала?' Ты ссорился с Рибери. Но ужаснее всего были слова Франка де Бура: 'В отличие от Хиддинка, он несносен, не умеет создавать атмосферу и командную химию, помешан на рабских тренировках'.
Боль от предательства тех, кого ты считал своими детками, и по этот день с тобой.
Но началось все еще раньше…
***
Дорогой Алоизиус,
мне было всего 39 лет, когда опосля долгого и бессмысленного исцеления я в страшных муках погибла в январе 1994-го. Для тебя невдомек, что в тот миг мне стало отлично и просто, лишь обидно, что мы с тобой сейчас нескоро увидимся. И ты, как постоянно, отыскал виновного. Ты обвинил в моей погибели Бога.
'Когда я ее растерял, - вспоминал ты позже, - то отрекся от католичества и не стал верить в существование высших сил. Для чего мне таковой Бог, который не уважает человека и население земли, который оказался черств к жутким мучениям моей супруги. Я не желал иметь ничего общего с тем, кто принуждает людей мучиться и напрочь лишен милосердия'.
Ты твердо вознамерился бросить не только лишь церковь, да и футбол. Две наши дочери - Бренда и Рената, передавай им от меня привет - нуждались в опеке. Но тебя постоянно окружали опытные дамы, и наши умницы-девочки произнесли для тебя: 'Папа, за нас не беспокойся. Мы справимся. Ты должен продолжать!' Ты не ушел. И спустя 16 месяцев твой 'Аякс' выиграл Лигу чемпионов. Спустя много лет ты скажешь это: 'Самое основное, о чем я надолго буду сожалеть в данной нам жизни, что в момент триумфа моей Фернанды не было рядом…'
Боль от единственной подмены, которую кто-то посильнее и мудрее тебя осмелился произвести без твоего разрешения, и по этот день с тобой. Минуло 20 лет, а ты так не увидел в том бессердечном решении свое отражение…
Вообщем, все началось еще ранее.
***
Дорогой Алоизиус,
ты же сам мне говорил, помнишь. Все началось, когда для тебя исполнилось 6 лет.
Твоя ревностно-католическая семья: отец-тиран, заботливая покорная мама, сестра, 8 братьев и ты, Алоизиус Паулюс Мария ван Гал жили в районе Ватерграфсмеер, в доме номер 64 на улице Галилеиплантсон. В юности твой отец служил на флоте, а потом устроился в нефтяную компанию, потому бедность для вас не угрожала. Ты родился уже опосля войны, но знал, что во время нее лишь у твоего отца посреди всех обитателей района был кар. На нем он часто проделывал путь 100 миль в один конец, чтоб реализовать пару мешков картошки втридорога тем, кто нуждался в еде, но не имел собственного огорода.
Через вашу улицу, как будто шрам, протекал речной канал, а на его берегах зеленоватые луга преобразовывались в лучшую площадку для футбола. Команды постоянно созывал и сформировывал ты, в какой-то из них обязательно назначая себя капитаном. Ты был умным и техничным игроком, правда, мало медлительным.
Твой отец помешался на футболе. И ненавидел неповиновение. А ты был единственным, кто дозволял для себя бунтовать против чересчур серьезных церковных правил, которые он установил в семье. Шел год 1957-й, когда твоего отца хватил удар. Он, вообщем, выжил и протянул еще лет 5, но навсегда оказался прикован к постели. Что не мешало ему смотреть за порядком в семье. Когда ты оказывался в чем либо виноват - а виноватым тебя, как младшего, назначали постоянно, - отец звонил в колокольчик. Ты приходил к нему. Единственной частью тела, которой отец сохранил способность двигать, была рука. Он брал ею розгу, которая постоянно стояла наготове подле кровати. Ему даже не требовалось прилагать усилий и что-то говорить. Ты осознавал все сам.
Ты подчинялся и поворачивался задом.
Снимал портки.
Нагибался.
И отец наносил удары. Один за одним. Один за одним.
Жих. Жих. Жих. Когда он бил, для тебя казалось, что это звук футбольного мяча, по которому бьет футболист.
Твой зад позже горел огнем и кровоточил. Некоторое количество дней ты спал на животике. Но вот в доме номер 64 на улице Галилеиплантсон вновь звенел колокольчик, и ты покорно плелся в спальню, отлично зная, что тебя там ждет.
Так длилось 5 лет. До самой его погибели.
***
Я знаю, дорогой Алоизиус, что боль постоянно была с тобой.
Боль от предательства. Боль от утраты. Боль от раскаленной розги, в которую волшебным образом впиталась вся сила из недвижимого тела твоего могучего отца-моряка.
Потому ты так ненавидишь проигрывать. Ты до этого времени всекрете уверен, что опосля каждого поражения зазвенит колокольчик, отец сочтет тебя виноватым и выпорет. Жих. Жих. Жих.
Вот почему ты хочешь побеждать постоянно.
В какой-то момент ужас перед данной для нас болью совсем сведут тебя с мозга, тогда и мы в один прекрасный момент встретимся. Но пока я от всего сердца желаю для тебя фортуны.
Твоя Фернанда - собственному Луи».